Любовь в повести Куприна «Гранатовый браслет», возникшая у Желткова к княгине Вере Николаевне, является вовсе не сумасшествием. Странно только одно, что Желтков любил княгиню Веру на протяжении восьми лет. В реальной жизни другой бы, поняв, что это чувство не взаимное, отказался бы от своей любви. Но Куприн не предусмотрел этого. Возможно поэтому повесть «Гранатовый браслет» имеет смысл. Но с другой стороны, как говорил Аносов: «Такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение – вовсе не труд, а одна радость». Именно это можно сказать о Желткове. Он заботился о Вере до конца жизни. Даже в самый последний момент Желтков пишет, что потратил казённые деньги и поэтому совершил самоубийство. Если бы общество узнало о реальной причине, то это повредило бы репутации Веры Николаевы.
«Любовь должны быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться», – говорил Аносов. И действительно, уже в конце повести княгиня Вера Николаевна плачет. Она понимает, что чувство любви миновало её. Со своим мужем она уже никогда не будет счастлива. «Восемь лет тому назад я увидел вас в цирке в ложе, и тогда же в первую секунду я сказал себе: я её люблю потому, что на свете нет ничего похожего на неё, нет ничего лучше, нет ни зверя, ни растения, ни звезды, ни человека прекраснее Вас и нежнее. В Вас как будто бы воплотилась вся красота земли…» – писал Желтков в своём последнем письме к Вере Николаевне. Его любовь по-настоящему имела силу. Единственный способ избавиться от неё – смерть. И в карикатурной «повести» Василия Львовича любовь между Верой и телеграфистом имела похожий конец.
Желтков в последнем письме писал, что он проверял себя, что это не болезнь, не сумасшествие – это настоящая чистая любовь, доказательством которой является тот факт, что он совершил самоубийство. Заботу Желткова о княгине Вере доказывает и то, что он подарил ей гранатовый браслет, который отгоняется дурные мысли. «Разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, – чувством, которое до сих пор не нашло себе истолкователя», – говорил князь Василий Львович.
И всё-таки это была любовь, а не сумасшествие.
Автор: MAS
